Россия занимает третье место в мире по количеству кошек — их в нашей стране около 33,7 миллиона.
Мы привыкли к тому, что они наши спутники, любимые пушистые друзья, ласковые и бесполезные. Но в грозовой час и кошки встают в строй. В зоне проведения СВО их тысячи, они выполняют реальную боевую задачу.
— Кота нам скоро привезут — специального, профессионала, — рассказывал боец батальона «Симбирск» на боевых позициях, пока мы укрывались от вражеского беспилотника в глубоком блиндаже. — Кота привезут — будет легче.
Причина, по которой с котом будет легче, — в мышах-полевках. Боевые позиции оборудуются в лесах и на полях, прямо в земле, и десятки тысяч мышей ежедневно лезут на позиции. Они добираются до запасов продовольствия, перегрызают линии связи, после чего кабели необходимо восстанавливать вручную. Ночью мыши чувствуют себя особенно вольготно: они гуляют по спящим солдатам, одна, как рассказал артиллерист, как-то упала с крыши блиндажа ему на лицо.
Единственный естественный враг мышей — коты. Никто доподлинно не знает, как появился в окопах первый из фронтовых мышеловов: солдаты этого дивизиона и других подразделений рассказывают, что больше года назад коты из брошенных населенных пунктов потянулись к позициям сами. Их хозяева были эвакуированы или погибли. Сотни брошенных животных бродили по руинам сел и прибивались к людям в камуфляже.
Солдаты кормили котов тем, что едят сами, а коты начали охотиться на окопных мышей.
Та позиция, на которой мы укрывались от беспилотника, новая, поэтому и кота на боевом дежурстве не оказалось. Самых опытных мышеловов солдаты перевозят с собой — фронт движется, и с ним, в рюкзаках или на боевых машинах, перемещаются коты.
Других котов оставляют на прежних позициях, которые занимают другие подразделения. Так кот переходит из одного батальона в другой, продолжая ловить мышей в одном и том же окопе.
Сейчас в строю уже не только первое поколение мышеловов — тех, что пришли из некогда теплых домов на позиции. В окопах рождались котята — они росли под гул артиллерийской канонады и жужжание коптеров. Коты, которые выросли из этих котят, совсем не похожи на добрых пушистых домашних компаньонов — это лохматые матерые мышеловы, с детства живущие в окопах.
«Под их мурлыканье успокаиваешься, и как будто дома побывал», — рассказывают наши бойцы о своих питомцах. Коты на СВО не только защищают землянки и блиндажи от мышей, но и выполняют роль психологов.
Необычного обитателя встретил губернатор Ульяновской области Алексей Русских на одной из позиций в зоне специальной военной операции, где он побывал в марте прошлого года, навещая наших земляков — мобилизованных и добровольцев.
«А вот еще парни у себя приютили кошку, которая 23 февраля родила котят. Теперь кошачья семья живет вместе с ребятами», — пишет телеграм-канал «Медиабатальон «Симбирск» Z».
Даже мрачный из-за тяжелой боевой обстановки замполит «Симбирска» начинает улыбаться, когда котенок забирается ему на спину, цепляясь за бронежилет. Усталый минометчик из «Ульяновска» гладит другого котенка — в лесу под Рубежным.
Этот котенок мог расти в теплой квартире — подаренный заботливыми родителями маленькой девочке. Он мог не привыкать к раскатам гаубиц, но уже привык. Ему вообще не место на войне — а кому там место?
Восемьдесят лет назад сотни других кошек ловили крыс и мышей на других позициях — грозной Великой Отечественной войны. А может, и на тех же самых, под Артемовском и Рубежным, — фронт проходил там же. Другой солдат поил молоком котенка, который будет ловить мышей, не позволяя им перегрызть линии связи.
Другим котам посвящен памятник в Тюмени, открытый в 2008 году: те коты спасали от мышей и крыс послеблокадный Ленинград.
Коты Донбасса тоже останутся в народной, солдатской памяти. А возможно, кто-нибудь из солдат, когда война закончится, заберет потрепанного мышелова из окопов с собой домой. В Ульяновск или в Самару, в Москву или Казань. Пусть сейчас это кажется далеким и невозможным, чудом — так ведь в Новый год хочется верить в чудеса!
Андрей ТВОРОГОВ